Эдикты магистратов и преторское право

Дальнейшее развитие преторской деятельности формально потеряло свое основание, когда при Адриане, в це­лях закрепления отдельных постановлений преторского права, юристу Сальвию Юлиану было поручено собрать, пересмотреть и привести в порядок на­копившиеся к тому времени материалы постоянного эдикта — edictum perpetuum (125-138 гг. н.э.). Содержание прежних эдиктов в совокупности было окончательно зафиксировано. Другими словами, была произведена ко­дификация преторского права. Правда, edictum perpetuum не был признан за­коном, но, по предложению императора, особый сенатусконсульт объявил его неизменяемым; право делать прибавления и дополнения было оставлено лишь за императором. П

оследний, с момента редактирования эдикта, заме­нил viva vox iuris civilis — живой голос цивильного права. Преторы продол­жали выставлять эдикт в Риме и в провинциях, но только в окончательной редакции Юлиана. Юлиановская редакция эдикта не сохранилась, однако благодаря вызванным кодификацией эдикта и в основном дошедшим до нас обширным комментариям Гая, Ульпиана и Павла стало возможным восста­новить и текст и расположение содержавшихся в эдикте постановлений и формул. Существование комментария Гая также к провинциальному эдик­ту — edictum provinciale — заставляет предполагать, что Юлиан кодифициро­вал не только эдикт городских преторов, но и эдикт провинциальных прави­телей. Эдикт же преторов перегринов остался, по-видимому, вне кодификации. Если источники совершенно определенно говорят об одном эдикте, то это происходит в силу уравнения в 212 г. н.э. юридического поло­жения свободных обитателей Римской империи, для которых другие эдикты потеряли всякое значение.

Отношение между цивильным и преторским правом

Между цивильным и преторским правом имело место живое взаимодействие; некоторые правила ius civile воспроизводились в эдикте, и обратно, достижения преторского пра­ва переходили в область ius civile. Императорские конституции и рескрипты, развивая цивильное право, шли иногда путем заимствований из эдикта. Про­цесс такого взаимодействия захватывал различные институты права. В некото­рых областях права на почве преторского эдикта сложились целые новые ин­ституты. Так, рядом с dominium ex iure Quiritium (квиритской собственностью) возникла так называемая бонитарная (in bonis esse — см. п. 193), наряду с ци­вильным наследником (heres) стал преторский владелец наследства (bonorum possessor — см. п. 236). В других институтах благодаря преторскому эдикту пре­образовывалось содержание институтов цивильного права.Уже было у казано, как две области права — области цивильного и претор­ского права — в процессе отмеченного выше взаимодействия медленно сбли­жались между собой. После кодификации эдикта Сальвием Юлианом, при Адриане, это сближение стало еще более тесным. Правда, формальное про­тивоположение двух систем в силу римского консерватизма сохранялось до Юстиниана, как историческое переживание. Но еще с эпохи классических юристов началось слияние цивильного и преторского права в один юридиче­ский порядок. С особой быстротой оно пошло в IV и V вв. н.э. и оказало ог­ромное влияние на структуру всех институтов и их систематическую разра­ботку. Нормы и институты, которые кажутся часто новыми в кодификации Юстиниана, в сущности представляют результат начавшегося за три столетия слияния этих двух систем права. Об этом свидетельствует автор первых двух книг Институций Юстиниана — Дорофей:

Sed cum paulatim tarn ex usu hominum quam ex constitutionum emendationibus coepit in unam consonantiam ius civile et praetorium iungi constitutum est... (1.2.10.3). – Но так как постепенно, из обычая лю­дей, с одной стороны и нововведений конституций, с другой, ци­вильнее право начало приходить к единообразию с преторским, то было установлено…

Этот текст, включенный в элементарное руководство VI в. н.э., передает чрезвычайно важный факт в истории источников римского права, как впол­не естественный. Текст указывает, что постепенно путем практики, очевидно судебной и деловой, а также под воздействием императорских конститу­ций, исправлявших действующий закон, возникло новое право.